30 марта Православная Церковь вспоминает преподобного Алексия, человека Божия
Преподобный Алексий родился в Риме у знатных и благочестивых родителей. Отец его Евфимиан был сенатором. Он отличался душевной добротой, был милосерден к больным и страждущим. У Евфимиана и жены его Аглаиды долго не было детей, но благочестивая Аглаида не оставляла надежды, и Господь её услышал и послал сына. Отец назвал младенца Алексий (в переводе с греческого «защитник»).
Мальчик рос здоровым ребёнком, хорошо и прилежно учился. Когда же он достиг совершеннолетия, родители решили его женить. Они выбрали для сына девушку царской крови, очень красивую и богатую. Оставшись после свадьбы наедине с молодой женой, святой Алексий отдал ей свой золотой перстень и поясную пряжку со словами: «Сохрани это, и да будет между тобой и мной Господь, доколе не обновит нас Своею благодатью». Потом он вышел из брачного покоя и той же ночью покинул отчий дом.
Сев на корабль, отплывающий на Восток, юноша прибыл в Лаодикию Сирийскую. Здесь он пристал к погонщикам ослов и добрался с ними до города Эдессы, где хранился Нерукотворный образ Господа, запечатлённый на плащанице. Раздав остатки имущества, юноша оделся в лохмотья и стал просить милостыню в притворе храма Пресвятой Богородицы. Каждое воскресенье он причащался Святых Христовых Таин. По ночам Алексий бодрствовал и молился, а вкушал только хлеб и воду.
Тем временем родители и жена святого Алексия, опечаленные его исчезновением, послали своих слуг на поиски. Были они и в Эдессе, входили в храм Пресвятой Богородицы и подавали милостыню святому Алексию, не узнав его. Через некоторое время слуги вернулись в Рим, так и не найдя Алексия. И никому из родных не было откровения о нём. Тогда они смирились и, хотя продолжали скорбеть и тосковать о нём, но положились на волю Божию.
Преподобный Алексий провел в Эдессе, прося милостыню в притворе храма Богородицы, семнадцать лет. Сама Пресвятая Богородица, явившись во сне церковному сторожу, открыла, что нищий Алексий есть человек Божий. Когда же жители Эдессы стали чтить его, преподобный Алексий тайно бежал. Он думал отправиться в Тарс (в Малой Азии, родина святого апостола Павла), но корабль, на котором плыл преподобный Алексий, в сильную бурю сбился с курса, долго блуждал и пристал наконец к берегам Италии, невдалеке от Рима.
Алексий, узрев в этом промысл Божий, пошёл к дому своего отца, т.к. был уверен, что его не узнают. Встретив отца, он попросил у него приюта и упомянул о кровных его, пребывающих в странствии. Тот рад был принять нищего, дал ему место в сенях своего дома, велел носить ему пищу с хозяйского стола и приставил слугу для помощи ему. Остальные слуги из зависти стали исподтишка оскорблять нищего, но Алексий увидел в этом дьявольское наущение и принимал издевательства со смирением. Он по-прежнему питался хлебом и водой, а по ночам бодрствовал и молился. Так прошло еще семнадцать лет.
Когда же приблизился час его кончины, Алексий написал всю жизнь свою, и то тайное, что было известно отцу с матерью, и слова, сказанные жене в брачном покое. В воскресенье после Божественной Литургии в соборе святого апостола Петра совершилось чудо. От святого престола изшёл глас свыше: «Ищите человека Божия, чтобы он помолился о Риме и всем народе его». Весь народ в ужасе и восторге пал ниц. В четверг вечером в соборе апостола Петра молили Господа открыть им человека Божия – и с престола вновь изшёл глас: «В доме Евфимиана – человек Божий, там ищите». В храме присутствовали римский император Гонорий (годы правления: 395–423), а также папа римский Иннокентий I (время понтификата: 402–417). Они обратились к Евфимиану, но тот ничего не знал. Тогда слуга, приставленный к Алексию, рассказал Евфимиану о его праведности.
Евфимиан поспешил к Алексию, но уже не застал его в живых. Лик блаженно почившего святого сиял светом нездешним. В руке преподобный Алексий держал крепко зажатый свиток. Тело святого Алексия с подобающими почестями перенесли и положили на ложе. Император и папа римский преклонили колена, прося святого разжать руку. И святой Алексий исполнил их просьбу.
Свиток с жизнеописанием святого был прочитан чтецом храма во имя святого апостола Петра. Отец, мать и жена святого Алексия с плачем припали к телу святого, поклонились его честным мощам. При виде такого события многие плакали. Ложе с телом святого Алексия было поставлено посреди центральной площади. К нему стал стекаться народ, чтобы очиститься и разрешиться от своих недугов. Немые начинали говорить, слепцы прозревали, одержимые и душевнобольные выздоравливали. Видя такую благодать, император Гонорий и папа Иннокентий сами понесли тело святого в погребальной процессии. Честные останки святого Алексия, человека Божия, погребены в храме во имя святого Вонифатия 17 марта 411 года. В 1216 году были обретены мощи святого.
Широкое распространение получила история святого Алексия на православном Востоке. Первые упоминания о человеке Божием (пока что безымянном), жившем милостынею в Эдессе при епископе Раввуле (412-435) и оказавшемся впоследствии родом из знатной римской семьи, встречаются уже в V веке в сирийских источниках. До IX века включительно почитание святого Алексия распространилось сначала по Сирии, а оттуда по всей Византийской империи. В X веке имя святого Алексия появилось в римских святцах.
Множество литературных, музыкальных и художественных произведений во всём мире было посвящено святому Алексию Поэма Тибо Шампанского о святом Алексии была первым произведением, написанным на лангедойльском диалекте французского языка. О жизни святого Алексия рассказывается в «Золотой легенде» и «Vita dei Patri» — ценных житийных источниках XIII века. В 1632 году в Палаццо Барберини была поставлена опера о жизни святого Алексия на музыку Стефано Ланди и либретто Джулио Роспильози (будущего Климента IX). В 1710 году Камилла де Росси написала ораторию на тот же сюжет.
Житие святого Алексия было очень популярным сюжетом для церковного искусства в Италии. Самой ранней из известных фресок является «Житие святого Алексия» в базилике Святого Климента в Риме. На этой фреске изображены события последних лет жизни святого: возвращение в Рим и встреча с отцом; почивший Алексий с хартией в руке; папа Иннокентий I умоляет святого разжать руку; родные узнают в почившем своего сына.
Из Византии почитание святого Алексия человека Божия перешло на Русь, где житие этого святого было одним из самых читаемых. Святому Алексию посвящена кантата Николая Римского-Корсакова. «Стих об Алексее, Божьем человеке» Римского-Корсакова является примером русской церковной музыки XIX века. Это великолепное сочинение можно услышать в исполнении лучших музыкальных коллективов мира. «Стих» наполнен необычайно-прекрасными русскими мотивами, словно перед взором слушателя проходят странники и поют о великом святом.
В «Путешествии из Петербурга в Москву» Александра Радищева история Алексия приводится в песне слепого солдата, который просит милостыню в городе Клину недалеко от Москвы.
Клин.
— Как было во городе во Риме, там жил да был Евфимиам князь… — Поющий сию народную песнь, называемую Алексеем божиим человеком, был слепой старик, седящий у ворот почтового двора, окруженной толпою по большей части ребят и юношей. Сребровидная его глава, замкнутые очи, вид спокойствия, в лице его зримого, заставляли взирающих на певца предстоять ему со благоговением. Неискусный хотя его напев, но нежностию изречения сопровождаемый, проницал в сердца его слушателей, лучше природе внемлющих, нежели взращенные во благогласии уши жителей Москвы и Петербурга внемлют кудрявому напеву Габриелли, Маркези или Тоди. Никто из предстоящих не остался без зыбления внутрь глубокого, когда клинский певец, дошед до разлуки своего ироя, едва прерывающимся ежемгновенно гласом изрекал свое повествование. Место, на коем были его очи, исполнилося исступающих из чувствительной от бед души слез, и потоки оных пролилися по ланитам воспевающего. О природа, колико ты властительна! Взирая на плачущего старца, жены возрыдали; со уст юности отлетела сопутница ее, улыбка; на лице отрочества явилась робость, неложный знак болезненного, но неизвестного чувствования; даже мужественной возраст, к жестокости толико привыкший, вид восприял важности. О! природа, — возопил я паки…
Сколь сладко неязвительное чувствование скорби! Колико сердце оно обновляет и оного чувствительность. Я рыдал вслед за ямским собранием, и слезы мои были столь же для меня сладостны, как исторгнутые из сердца Вертером… О мой друг, мой друг! почто и ты не зрел сея картины? ты бы прослезился со мною. И сладость взаимного чувствования была бы гораздо усладительнее.
По окончании песнословия все предстоящие давали старику как будто бы награду за его труд. Он принимал все денежки и полушки, все куски и краюхи хлеба довольно равнодушно, но всегда сопровождая благодарность свою поклоном, крестяся и говоря к подающему: «Дай бог тебе здоровья». Я не хотел отъехать, не быв сопровождаем молитвою сего, конечно, приятного небу старца. Желал его благословения на совершение пути и желания моего. Казалося мне, да и всегда сие мечтаю, как будто соблагословение чувствительных душ облегчает стезю в шествии и отъемлет терние сомнительности. Подошед к нему, я в дрожащую его руку толико же дрожащею от боязни, не тщеславия ли ради то делаю, положил ему рубль. Перекрестясь, не успел он изрещи обыкновенного своего благословения подающему, отвлечен от того необыкновенностию ощущения лежащего в его горсти. И сие уязвило мое сердце. Колико приятнее ему, — вещал я сам себе, — подаваемая ему полушка! Он чувствует в ней обыкновенное к бедствиям соболезнование человечества, в моем рубле ощущает, может быть, мою гордость. Он не сопровождает его своим благословением. О! колико мал я сам себе тогда казался, колико завидовал давшим полушку и краюшку хлеба певшему старцу. — Не пятак ли? — сказал он, обращая речь свою неопределенно, как и всякое свое слово. — Нет, дедушка, рублевик, — сказал близстоящий его мальчик. — Почто такая милостыня? — сказал слепой, опуская места своих очей и ища, казалося, мысленно вообразити себе то, что в горсти его лежало. — Почто она не могущему ею пользоваться? Если бы я не лишен был зрения, сколь бы велика моя была за него благодарность. Не имея в нем нужды, я мог бы снабдить им неимущего. Ах! если бы он был у меня после бывшего здесь пожара, умолк бы хотя на одни сутки вопль алчущих птенцов моего соседа. Но на что он мне теперь? не вижу, куда его и положить; подаст он, может быть, случай к преступлению. Полушку немного прибыли украсть, но за рублем охотно многие протянут руку. Возьми его назад, добрый господин, и ты и я с твоим рублем можем сделать вора. — О истина! колико ты тяжка чувствительному сердцу, когда ты бываешь в укоризну. — Возьми его назад, мне, право, он не надобен, да и я уже его не стою; ибо не служил изображенному на нем государю. Угодно было создателю, чтобы еще в бодрых моих летах лишен я был вождей моих. Терпеливо сношу его прещение. За грехи мои он меня посетил… Я был воин; на многих бывал битвах с неприятелями отечества; сражался всегда неробко. Но воину всегда должно быть по нужде. Ярость исполняла всегда мое сердце при начатии сражения: я не щадил никогда у ног моих лежащего неприятеля и просящего, безоруженному помилования не дарил. Вознесенный победою оружия нашего, когда устремлялся на карание и добычу, пал я ниц, лишенный зрения и чувств пролетевшим мимо очей в силе своей пушечным ядром. О! вы, последующие мне, будьте мужественны, но помните человечество! — Возвратил он мне мой рубль и сел опять на место свое покойно.
— Прими свой праздничный пирог, дедушка, — говорила слепому подошедшая женщина лет пятидесяти. С каким восторгом он принял его обеими руками. — Вот истинное благодеяние, вот истинная милостыня. Тридцать лет сряду ем я сей пирог по праздникам и по воскресеньям. Не забыла ты своего обещания, что ты сделала во младенчестве своем. И стоит ли то, что я сделал для покойного твоего отца, чтобы ты до гроба моего меня не забывала? Я, друзья мои, избавил отца ее от обыкновенных нередко побой крестьянам от проходящих солдат. Солдаты хотели что-то у него отнять; он с ними заспорил. Дело было за гумнами. Солдаты начали мужика бить; я был сержантом той роты, которой были солдаты, прилучился тут; прибежал на крик мужика и его избавил от побой; может быть, чего и больше, но вперед отгадывать нельзя. Вот что вспомнила кормилица моя нынешняя, когда увидела меня здесь в нищенском состоянии. Вот чего не позабывает она каждый день и каждый праздник. Дело мое было невеликое, но доброе. А доброе приятно господу; за ним никогда ничего не пропадает.
— Неужели ты меня столько пред всеми обидишь, старичок, — сказал я ему, — и одно мое отвергнешь подаяние? Неужели моя милостыня есть милостыня грешника? Да и та бывает ему на пользу, если служит к умягчению его ожесточенного сердца. — Ты огорчаешь давно уже огорченное сердце естественною казнию, — говорил старец, — не ведал я, что мог тебя обидеть, не приемля на вред послужить могущего подаяния; прости мне мой грех, но дай мне, коли хочешь мне что дать, дай, что может мне быть полезно… Холодная у нас была весна, у меня болело горло — платчишка не было чем повязать шеи, — бог помиловал, болезнь миновалась… Нет ли старенького у тебя платка? Когда у меня заболит горло, я его повяжу; он мою согреет шею; горло болеть перестанет; я тебя вспоминать буду, если тебе нужно воспоминовение нищего. — Я снял платок с моей шеи, повязал на шею слепого… И расстался с ним.
Возвращаяся чрез Клин, я уже не нашел слепого певца. Он за три дни моего приезда умер. Но платок мой, сказывала мне та, которая ему приносила пирог по праздникам, надел, заболев перед смертию, на шею, и с ним положили его во гроб. О! если кто чувствует цену сего платка, тот чувствует и то, что во мне происходило, слушав сие.
Мощи святого Алексия были разделены: глава находится в греческом монастыре Святая Лавра около города Калаврита в Греции (по преданию, подарена обители императором Мануилом II Палеологом), в новгородском соборе Святой Софии хранилась рука святого, похищенная, согласно сказанию XVII века, из Рима новгородским купцом. Частицы от мощей отделяются и в настоящее время. С 2018 года в Успенской Святогорской Лавре (Донецкая епархия Русской Православной Церкви) хранится серебряный ковчег с большой частицей мощей (локтевая кость) преподобного Алексия, человека Божия (в древности эта частица мощей хранилась в Риме, в XVIII веке была передана в один из монастырей Франции). Для поклонения выносится на Торжество Православия
В католичестве, к сожалению, в ходе литургической реформы, предпринятой после Второго Ватиканского собора, праздник святого Алексия человека Божия был исключён из нового издания Общего Римского календаря (1969). Таким образом, воспоминание святого Алексия 17 июля на мессе и литургии часов более не является обязательным для всех епархий Католической церкви, оно совершается лишь в странах и монашеских орденах, связанных со святым.
Источники: ЖМП, Экзегет.ру, Картаслов
Тропарь, глас 4.
Возвы́сився на доброде́тель и ум очи́стив, / к жела́нному и кра́йнему дости́гл еси́, / безстра́стием же украси́в житие́ твое́ / и поще́ние изря́дное восприи́м со́вестию чи́стою, / в моли́твах, я́ко безпло́тен, пребыва́я, / возсия́л еси́, я́ко со́лнце, в ми́ре, // преблаже́нне Алекси́е.
Иной тропарь, глас 4.
Я́ко чистоты́ свети́льник пресве́тел показа́ся, / ди́вный Алекси́е, / и́бо тле́нный черто́г / на нетле́нное Бо́жие Ца́рствие премени́в, / я́ко целому́дрия де́латель преизря́ден. / Сего́ ра́ди предстои́ши Го́сподеви, всех Царю́. // Его́же моли́, дарова́ти нам мир и ве́лию ми́лость.
Кондак, глас 2.
Дом роди́телей твои́х я́ко чужд име́в, / водвори́лся еси́ в нем нищеобра́зно / и, по преставле́нии вене́ц прие́м сла́вы, / ди́вен на земли́ яви́лся еси́, Алекси́е, челове́че Бо́жий, // А́нгелом и челове́ком ра́дование.
Молитва первая.
О вели́кий Христо́в уго́дниче, святы́й челове́че Бо́жий Алекси́е, душе́ю на Небеси́ Престо́лу Госпо́дню предстоя́й, на земли́ же да́нною ти свы́ше благода́тию разли́чная соверша́яй чудеса́! При́зри ми́лостивно на предстоя́щия святе́й ико́не твое́й лю́ди, умиле́нно моля́щиеся и прося́щие от тебе́ по́мощи и заступле́ния. Простри́ моли́твенно ко Го́споду Бо́гу честни́и ру́це твои́ и испроси́ нам от Него́ оставле́ние согреше́ний на́ших во́льных и нево́льных, в неду́зех стра́ждущим исцеле́ние, напа́ствуемым заступле́ние, скорбя́щим утеше́ние, бе́дствующим ско́рую по́мощь, всем же чту́щим тя ми́рную и христиа́нскую живота́ кончи́ну и до́брый отве́т на стра́шнем Суде́ Христо́ве. Ей, свя́тче Бо́жий, не посрами́ упова́ния на́шего, е́же на тя по Бо́зе и Богоро́дице возлага́ем, но бу́ди нам помо́щник и покрови́тель во спасе́ние, да твои́ми моли́твами получи́вше благода́ть и ми́лость от Го́спода, просла́вим человеколю́бие Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, в Тро́ице сла́вимаго и покланя́емаго Бо́га, и твое́ свято́е заступле́ние ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в. Ами́нь.
Молитва вторая.
О Христо́в уго́дниче, святы́й челове́че Бо́жий Алекси́е! При́зри ми́лостивно на нас, раб Бо́жиих [имена], и простри́ моли́твенно ко Го́споду Бо́гу честни́и ру́це твои́, и испроси́ нам от Него́ оставле́ние согреше́ний на́ших во́льных и нево́льных, ми́рную и христиа́нскую жития́ кончи́ну и до́брый отве́т на Стра́шнем суде́ Христо́ве. Ей, уго́дниче Бо́жий, не посрами́ упова́ния на́шего, е́же на тя, по Бо́зе и Богоро́дице, возлага́ем; но бу́ди нам помо́щник и покрови́тель во спасе́ние; да твои́ми моли́твами получи́вше благода́ть и ми́лость от Го́спода, просла́вим человеколю́бие Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха и твое́ свято́е заступле́ние, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.